Вернувшись в родной город, Степан начал трудовую деятельность на местной овощебазе, а затем вытянул козырную по тем временам карту — устроился мясником. Нравом Оборин обладал лихим: через пару лет после дембеля умудрился неудачно поучаствовать в драке и пополнить свою биографию приводом в милицию. Правда, суда за «хулиганку» он тогда избежал. Весной 1989 года Оборин снова сумел выйти сухим из воды после более серьезного проступка. В один из дней отец Степана пожаловался сыну на напавших на него хулиганов. Оборин-младший схватил со стола кухонный нож и бросился на улицу. Неподалеку от дома он заметил компанию молодых людей, которых и принял за обидчиков отца. Итогом нападения мстителя стали ножевые ранения у пятерых местных жителей. В этот раз даже до возбуждения уголовного дела не дошло: с пострадавшими Степан урегулировал все полюбовно.

Впрочем, такой исход был неудивителен: к этому времени Оборин уже оставил мясопереработку, занялся криминальными делами и решил обзавестись бандитской славой. Еще работая на рынке, он тесно сошелся с наперсточниками и другими криминальными личностями. Вскоре о ловком аферисте прознал подольский авторитет Николай Игнатьев по кличке Седой.

Игнатьев занимался угоном автомобилей и вскоре подключил к этому делу нового протеже. Авторитет Оборина в преступных кругах рос день за днем. Но безусловного лидерства ему удалось достичь только после того, как сплоховал его главный конкурент — Дмитрий Васильев (имя изменено). В 1990 году Васильев, обладавший яркими лидерскими качествами и пользовавшийся беспрекословным авторитетом у подчиненных, оказался за решеткой благодаря заявлению местного коммерсанта, у которого самолично вымогал мзду. После этого все подведомственные Васильеву молодчики перешли под командование Оборина. А через некоторое время их примеру последовали участники и других мелких банд. Так в начале 90-х, объединив большинство городских «братков», Степан стал главным мафиози Подольска.

Казни перекрестным огнем

Под контролем Оборина и его бойцов оказались все городские АЗС, автосервисы, строительные фирмы, банки, многие городские магазины и торговые точки на местном рынке. В 1991 году подольские отморозки провернули многомиллионную долларовую аферу. Для этого мошенники использовали находящуюся в подчинении Оборина фирму-импортера. Красиво и богато оформленная реклама гласила: предприятие собирается закупить за рубежом большую партию качественного сахара и приглашает горожан делать заказы, внося предоплату.

Во времена тотального дефицита такое предложение было очень заманчивым, и бандитам в итоге удалось собрать около 30 миллионов долларов. Все они осели в бандитских карманах, а точнее на счетах в зарубежных банках, и вскоре пошли на элитную недвижимость для подольских главарей. Добиться справедливости обманутым инвесторам так и не удалось: несмотря на то что стражи порядка возбудили уголовное дело по статье «Мошенничество», скоро расследование было прекращено. Не зря Оборин в свое время настойчиво продвигал одного своего знакомого, пока тот не дослужился до генеральских погон и смог разруливать любые дела, касающиеся своего покровителя.

В эту пору у Оборина начались недопонимания с Седым, который успешно руководил одной из ключевых бригад, чувствовал себя гораздо опытнее дерзкого новичка и достойнее звания короля Подольска. Степан решил не пороть горячку и для начала поговорить с бывшим покровителем с глазу на глаз. В процессе беседы Седой понял, что единственным вариантом остаться в живых будет бегство из города. Этим шансом он воспользовался и вскоре, прихватив семью, исчез в неизвестном направлении.

Как водится, в какой-то момент бандитам стало тесно в Подольске, и вскоре ОПГ подмяла под себя коммерсантов во всем одноименном районе, а также в соседних — Серпуховском и Чеховском. Подчинение земель обошлось без масштабного кровопролития: с местными бандитами Оборин успешно договорился по части их финансовой выгоды. Однако с теми, кто присягал на верность Степану, а потом делал попытки уйти в самостоятельное плаванье, Оборин не церемонился. Так, в 1993 году он прознал, что «владыка» Щербинки — его ставленник Валентин Ребров — подумывает отколоться от коллектива и создать автономную группировку.

Авторитет Реброва в группировке был на уровне: в свое время он в совершенстве овладел криминально-дипломатическим искусством и на бандитских «стрелках» играл роль третейского судьи. Впрочем, для Оборина такой авторитет подчиненного был скорее в минус. Реброва, который до кучи отказался отдавать прибыль своей бригады в «общак», убрали по схеме, ставшей для подольских фирменной: перекрестным огнем из двух автоматов Калашникова. Участь Валентина постигла и его единомышленника Владимира Губкина. Тот, прознав о смерти Реброва, прихватил семью и спешно уехал к родственникам в другой регион. Отсидевшись для верности пару-тройку месяцев, Владимир решил, что буря миновала, но как только в октябре 1993 года приехал в Подольск с деловым визитом, был тут же расстрелян во дворе собственного дома. Киллеры организовали настоящее театральное представление. Один из ликвидаторов затаился в багажнике машины, припаркованной рядом с подъездом, в котором жил Губкин. А другой изображал занятого хлопотами владельца авто. Как только жертва появилась во дворе, киллер открыл багажник и вместе с напарником расстрелял Губкина практически в упор, не оставив тому ни единого шанса.

В какой-то момент люди Оборина появились и в Москве. Вот там избежать острого конфликта не удалось. В поле зрения Оборина попал прибыльный автоцентр, расположенный на Варшавском шоссе, и Степан дал команду своим бойцам организовать сделку по купле-продаже. Однако первая же попытка завладеть фирмой закончилась столкновением с ингушской ОПГ. Кавказцы были сравнительно молодой бригадой и очень активничали в плане захвата новых точек. Итогом локальной бандитской войны стали несколько трупов с обеих сторон. Но победа все же осталась за подольскими: Оборин успел свести тесное знакомство со столичным авторитетом Отари Квантришвили, и тот оказал дружественной группировке свою поддержку. «Общак» подольских рос день за днем и, по оценкам криминалистов, к середине 90-х превысил накопления короля преступной Москвы и лидера орехово-медведковской группировки Сергея Тимофеева по кличке Сильвестр.

Битва с бандой Психа

Впрочем, не все подольские братки были согласны прогибаться под набиравшую силу группировку Оборина. Одним из главных оппонентов оказался уголовник-рецидивист Сергей Федяев. За неоднократно судимым молодчиком прочно закрепилось прозвище Псих — из-за его непредсказуемости и необоснованных вспышек злобы. Бойцов Федяев подбирал под стать себе: неспособные на ведение переговоров боевики Психа предпочитали решать все конфликты силовыми методами. Потеряв на дележе спорных объектов нескольких бойцов, Степан понял, что миром договориться с Федяевым не удастся, и принял решение ликвидировать конкурента.

В августе 1992 года Оборин лично связался с Федяевым и предложил тому встретиться днем в кафе, расположенном на Серпуховском шоссе. Хитрый главарь подольских своими увещеваниями настолько усыпил бдительность Психа, что тот предположил: соперник, наконец, понял что с ним — Федяевым — шутки плохи, и собирается пойти на мировую. Поэтому уголовник не взял с собой бойцов и в назначенный день прибыл на переговоры в компании одного лишь водителя-телохранителя Андрея Хромова (Пузырь). В тот миг, когда визитеры покинули салон своего «Мерседеса», по ним открыли огонь: двое киллеров Оборина, вооруженные автоматами Калашникова, уже поджидали их. Как только раненный Псих рухнул на землю, его тут же загрузили на заднее сиденье одного из автомобилей и увезли в неизвестном направлении.

Тяжело раненный Пузырь через какое-то время пришел в себя, сел за руль и самостоятельно добрался до больницы. Из-за сильной кровопотери жизнь ему спасти не удалось, но перед смертью Пузырь успел поведать стражам порядка, кто был организатором расстрела. Милиционеры тут же приступили к поискам Психа и через несколько дней в одном из полусгоревших домов заброшенной подольской деревеньки наткнулись на труп Федяева: перед смертью Психа пытали, а затем отрубили ему голову и попытались сжечь избу вместе с телом. Помешал внезапно начавшийся ливень. Впрочем, благодаря своим связям Оборин и из этой ситуации вышел невредимым: куда-то затерялись показания Пузыря, а осмотр останков Психа не привел ни к каким результатам — расследование зашло в тупик.

Однако к досаде Степана, после гибели Психа его банда не развалилась, а лишь набрала мощь. Теперь главарем стал другой уголовник — судимый за убийство Николай Соболев (Соболь). А его правой рукой — ставленник знаменитого в ту пору вора в законе Валерия Длугача (Глобус), Александр Романов (Роман). Глобус, который по совместительству являлся главарем Бауманской ОПГ, был не прочь расширить границы своих владений и дал добро Роману на завоевание новых территорий. Начали Соболев и Романов с того, что среди бела дня на местном рынке расстреляли в упор одного из бригадиров подольской ОПГ. И сделали это весьма открыто, надеясь, что таким смелым поступком смогут запугать Оборина. Но сильно просчитались: узнав о смерти своего подчиненного и попытке «отжать» несколько торговых точек, главарь рассвирепел и в рекордные сроки подготовил план мести. Первой целью, за которой начали следить киллеры, был Роман. Подобраться к жертве было непросто: после выходки на рынке Романов обзавелся парочкой опытных телохранителей и, по свидетельствам очевидцев, без них даже в уборную не ходил. Зная это, ликвидаторы решили нанести удар в месте, где бандит не ожидал бы атаки, — на центральной улице Подольска, под носом у правоохранительных органов. Задумка удалась: Романова расстреляли прямо в его иномарке, которая остановилась на светофоре. А чуть позже пропал Соболь.

После гибели Романа бандит понимал, что следующей жертвой станет он сам. И поэтому внимательно наблюдал за происходящим вокруг, отмечая все кажущееся ему подозрительным. Но от гибели это не спасло: киллерам все же удалось похитить Соболева. Когда его везли к месту казни — на берег реки Пахры — Николай незаметно на клочке бумаги умудрился написать номер машины похитителей и положить записку себе в карман. Привязав к туловищу жертвы тяжелый груз, киллеры утопили Соболя. Однако через пару месяцев его всплывший труп прибило к берегу в Домодедовском районе, где его нашли местные рыбаки. Осмотрев находку, милиционеры обнаружили чудом уцелевшую записку с автомобильным номером. Стражи порядка установили, что машина числилась за одной из подконтрольных подольским бандитам фирм, однако дальше этого расследование не пошло: доказать причастность бойцов Оборина к убийству, как всегда, не удалось. После расправы над последними лидерами участники мятежной банды ушли с криминальной арены: сложить свою голову в противостоянии с Обориным больше никто не пожелал.

Волгоградские гастроли

Одним только московским регионом подольская ОПГ не ограничилась, и вскоре бойцы Оборина сформировали свои группы в Киеве, Красноярске и даже Уренгое. Но самым знаменитым оказалось их вторжение в город-герой Волгоград.

Для начала Оборин назначил в Поволжье своего ставленника (он выбрал его из местных бандитов) — бывшего чемпиона СССР по дзюдо Сергея Дмитриева (имя изменено), который на протяжении всех 80-х просидел в тюрьме за грабежи и разбойные нападения. Дмитриев в свою очередь определил круг неугодных: местных лидеров, которые оказывали всяческое сопротивление вмешательству извне. Первыми в списке значились авторитеты Владимир Стариков (Казак), подмявший под себя всю центральную часть города, и Михаил Сологубов (Сологуб). Для расправы над криминальными «генералами» был отправлен боевой отряд киллеров под предводительством Сергея Некрасова (имя изменено).

Некрасов являлся уроженцем Подольска, где и проживал вплоть до окончания школы. Затем будущий глава ликвидаторов поступил в ленинградский Военно-инженерный институт, но, проучившись всего полгода, бросил и пошел в автослесари. По призыву угодил в десантно-штурмовую бригаду, расположенную в Нагорном Карабахе. В боях не участвовал — шоферил, но во время одной из атак был ранен осколком гранаты. Вернувшись в родной город, Сергей успел поработать таксистом и охранником, а потом познакомился с местными «братками» и перешел под командование Оборина. Степан поручал новичку самую трудную работу — привлекал к устранению неугодных ему людей — и всегда Некрасов справлялся с заданиями «на ура». Например, в марте 1993 года он устранил Александра Волкова — главу московской банды вымогателей, которая являлась филиалом подольской ОПГ, куда в свое время входил сам Некрасов.

Волков был уже третьим по счету главой столичных рэкетиров: его предшественников расстреляли неизвестные враги. Но едва взяв бразды правления в свои руки, он сразу же совершил фатальную ошибку — поделил свою бригаду на две части: одни пользовались благосклонностью главаря, другим же от него в основном доставалось «на орехи». Некрасов, который попал в группу «неугодных», быстро сагитировал остальных на расправу с обидчиком. Волкова вывезли в безлюдное место, где каждый из участников операции выпустил в босса по пуле. Отправив шефа на тот свет, молодчики под предводительством Некрасова решили создать свой «убойный отряд», который находился бы в непосредственном подчинении Оборина. К делу привлекли и сторонних кандидатов — спецназовцев, которые по тем или иным причинам остались без работы и очень нуждались в деньгах. Осенью 1993 года Некрасов вместе со своими боевиками отправился в Волгоград.

Сначала Некрасов занялся организацией убийства Казака. Подгадав удачный момент, киллеры расстреляли Старикова в подъезде, когда тот возвращался домой. Следом была очередь Сологуба. Узнав, что раз в неделю авторитет посещает городскую баню, Некрасов посчитал это место идеальным для устранения жертвы. В назначенный день ликвидатор поджидал Сологубова, расположившись на капоте припаркованного возле бани авто. Одного меткого выстрела в голову оказалось достаточно.

Сухими из воды

Справившись с поставленными задачами, Некрасов отправился обратно в Подольск, где в декабре был задержан правоохранительными органами по подозрению в организации 14 убийств на территории Москвы, Подольска, Красноярска и, конечно, Волгограда, куда его вскоре и доставили для проведения следственных экспериментов. При первых же допросах командир ликвидаторов не растерялся и заявил, что ни в Красноярске, ни в Волгограде он не был. А на всех очных ставках с невозмутимым видом заявлял, что его спутали с телохранителем Оборина (мужчины действительно были сильно похожи внешне). Признаний в расправе над Казаком и Сологубом от киллера добиться не удалось, зато он внезапно сознался в убийстве Волкова.

Как оказалось позже, это был хитрый ход: за некоторое время до этого Некрасов прознал, что в волгоградском СИЗО к нему подбираются местные головорезы, желающие отомстить за смерть Казака, и своими показаниями быстро организовал себе перевод в столицу. А оказавшись в безопасности, бандит тут же отрекся от своих показаний, заявив, что дал их под давлением со стороны следствия. В итоге все, что получилось предъявить Некрасову, — это незаконное хранение двух пистолетов ТТ, которые стражи порядка обнаружили в гараже его отца и в машине его друзей. На обоих стволах были отпечатки Сергея, да и сам он, понимая, что упорством подставит в первую очередь родителя, признал оружие своим. За это Некрасов получил всего три года лишения свободы, которые вскоре трансформировались в два. Отсидев положенный срок, бригадир киллеров вышел на свободу и растворился на российских просторах.

А вот дзюдоиста Сергея Дмитриева, несмотря на то что он сумел избежать тюремного срока за организацию убийств, возмездие все-таки настигло. В 1995 году волгоградско-подольского авторитета арестовали в Москве, куда Дмитриев рванул после расправы над еще двумя земляками. В столице преступник обзавелся поддельным удостоверением сотрудника одной из спецслужб, которым часто козырял в спорных ситуациях, в том числе и во время задержания. Однако уже через несколько дней после заключения в СИЗО довольный Дмитриев вышел на свободу: подсуетились его покровители. Впрочем, радовался свободе бандит недолго: весной 1997 года его и трех товарищей расстреляли около одного из ресторанов на Товарищеской улице в Москве. Приятелям бандита удалось выжить, а тяжелораненый Дмитриев скончался в карете скорой помощи.

А пока подчиненные Оборина завоевывали новые горизонты, сам «король» Подольска сделал удачный ход в сторону легализации своей деятельности: с середины 90-х он постепенно стал входить в советы директоров подведомственных ему фирм и тем самым отошел от схемы, в которой основным источником дохода был рэкет. Вслед за шефом «обелились» и его подчиненные, которые, как и Оборин, стали респектабельными бизнесменами. Однако в народе долгое время бытовала легенда, что подольские рэкетиры попросту перешли на международный уровень и курсируют между Подольском и США, где за выполнение заказов киллеры получают десятки тысяч долларов.

Леонид Каневский

Леонид Каневский родился 2 мая 1939 года в Киеве. Его родители к искусству отношения не имели. Правда, мама в юности училась в Киевской консерватории, но в семнадцать лет вышла замуж, и с консерваторией пришлось распрощаться. Отец же по профессии был технологом-фруктовщиком. Он очень любил свою профессию и хотел, чтобы и сын пошел по его стопам.
Юный Леонид, однако, мечтал совсем о другом. С одиннадцати лет он хотел стать артистом. Окончив школу, семнадцатилетний паренек отправился покорять Москву.
Поступить в театральное оказалось совсем не просто. В Школу-студию МХАТ Леонида не приняли. Великий Масальский, сложив пальцы трубочкой и приставив ее (трубочку) к глазу, сказал: «Не наша фактура!». То же самое его ждало и Щепкинском училище. Вновь юноша услышал, что не подходит по фактуре.
Удача Каневскому улыбнулась в Театральном училище им. Б.В. Щукина. Он был зачислен на курс Веры Константиновны Львовой. Здесь же ему довелось учиться у замечательных педагогов Цецилии Львовны Мансуровой и Владимира Георгиевича Шлезингера. Педагогом по художественному слову был знаменитый чтец Яков Михайлович Смоленский. Вместе с Леонидом Каневским учились: Василий Ливанов, Андрей Миронов, Зиновий Високовский и Ольга Яковлева.
По окончании в 1960 году Щукинского училища Леонид Каневский был принят в труппу Московского театра имени Ленинского комсомола. В 1967 году он перешел в Театр на Малой Бронной.
Дебютировал Леонид Каневский в кино в 1965 году, снявшись в сказке «Город мастеров». А спустя три года на экраны вышла искрометная комедия «Бриллиантовая рука». Каневскому досталась совсем небольшая, почти эпизодическая роль контрабандиста. Начинающий актер сам придумал текст, придумал, как все это обыграть, и роль получилась удивительно смешной, запоминающейся. Это был его первый большой успех.
Всесоюзную славу актеру принесла роль майора Томина в знаменитом телесериале «Следствие ведут Знатоки». Первые четыре фильма вышли в 1971 году и сразу обеспечили главным героям невероятную зрительскую любовь. В какой то степени этот успех был прогнозируемым. Детективный, лихо закрученный сюжет, обаятельные и такие непохожие Знаменский (Георгий Мартынюк), Томин (Леонид Каневский) и Кибрит (Эльза Леждей) – это и стало залогом популярности. Но вот то, что сериал затянется на многие-многие годы, вряд ли кто ожидал. На протяжении двух десятилетий зрители с неослабевающим интересом следили за очередными расследованиями Знатоков.
Не меньшей любовью Знатоки пользовались и у правоохранительных органов. Знаменитые концерты, посвященные Дню Милиции, практически никогда не обходились без их выступлений. Вспоминает Леонид Каневский: «И вообще, в Союзе не было такого горотдела милиции, который бы не приглашал нас выступить. Нас передавали, как эстафетную палочку. Знали, например, что я люблю париться, а Герка обожает пельмени. Встречавшие нас милицейские руководители еще у трапа самолета говорили: «Семеныч, банька топится. Яковлевич, пельмени варятся». Замечательно встречали! Конечно, это давало заработок, но и интересно было безумно. Каждый месяц - минимум по две поездки. <…> Мы были чем-то вроде жилетки, в которую можно все свои беды и проблемы выплакать. Такая себе живая исповедальня. И для кого? Для тогдашнего руководства!»
О популярности Знатоков говорит такой факт. Однажды в Комсомольске-на-Амуре милицией был задержан вор в законе, живший в одной гостинице с артистами. Узнав, о том какие соседи проживали рядом с ним, он был невероятно огорчен, что не успел ограбить их. На удивленный вопрос начальника милиции, мол, что у них, артистов, и брать то нечего, тот ответил: «Не понимаешь ты, начальник. Не в этом суть. Представляешь, какой бы звон по зоне пошел, что я ЗнаТоКов обнес!»
При такой популярности и длительности сериала, Каневский не стал актером одной роли. Актер много и интересно снимался. При этом играл он преимущественно характерные роли. Удивительно, но его майор Томин да еще эпизод в картине «Весна на Одере» стали единственными положительными ролями в кино. Каневский с присущей ему легкостью и изяществом играл всевозможных жуликов, воров, гангстеров, хулиганов, или просто отрицательных типов.
Все прекрасно помнят, например, его господина Бонасье в приключенческом фильме «Д’Артаньян и три мушкетера» (1979). Как и в «Бриллиантовой руке», вновь небольшая, эпизодическая роль, и вновь успех, который стал для актера, по его собственному признанию, «полнейшей неожиданностью, хотя и очень приятной». Замечательным оказался его дуэт с Леонидом Ярмольником в детском фильме «Пеппи-Длинный чулок» (1984), где они изобразили двух жуликов-воров – Карла и Блона.
Начало 90-х. С развалом Советского Союза, стали приходить в упадок театры и кино. Многие актеры оставались без работы. Леонид Каневский вспоминает: «В то время вообще театры пустовали. Дикое было ощущение, совершенно непривычное. Понимаешь, невостребованным оказался не я, а дело, которому я служил и служу. В то тяжелое время людям было не до спектаклей. Как раз тогда Женя Арье носился с идеей создания русскоязычного театра в Израиле, собирал труппу, пригласил и меня. Я его хорошо знал, поверил и решил в свои пятьдесят круто изменить свою жизнь».
Так в 1991 году Леонид Каневкий оказался в Израиле, в Тель-Авиве, став вместе с Евгением Арье одним из основателей Театра «Гешер» («Мост»). «На первых порах было чудовищно тяжело... Трудностей хватало. Например, однажды мы четыре месяца не получали зарплату. Старая закалка помогла все это перенести. А затем театр начал развиваться, набирать обороты. Талант Жени Арье, его огромная энергия принесли свои плоды» - рассказывает Леонид Каневский.
Очень скоро театр приобрел в Израиле большую популярность, а для актеров, в том числе и для Каневского, стал настоящим домом. Здесь им было сыграно множество разнообразных ролей. Любимыми спектаклями Леонида Семеновича являются «Дело Дрейфуса», «Три сестры», «Деревушка», «Раб», «Шоша».
Там же в Израиле Каневский проявил себя в новом качестве – ведущего телепрограммы. Когда открылся русскоязычный телеканал, он был приглашен вести передачу «Хочу все съесть». Каневский согласился вести эту программу при одном условии - если она не будет копией программы Андрея Макаревича «Смак». В результате появилась новая интересная передача, которую смотрит в буквальном смысле вся страна.
А что же кино? Леонид Каневский продолжал немало сниматься. Только теперь талантом актера уже наслаждались израильские зрители. Он сыграл в довольно известных израильских фильмах: «Опоздавшая свадьба», «Электрический человек», «Еврейская месть» (роль - пятидесятилетний репатриант Натан) и других.
Со своей будущее женой Анной Леонид Каневский познакомился в 1967 году. Анна - дочь известного актера Ефима Березина – знаменитого Штепселя из киевского дуэта «Тарапунька и Штепсель», который многие годы блистал на эстрадных подмостках Советского Союза. Программы для этого дуэта писал Александр Каневский - старший брат Леонида. Он то и познакомил их. А поженились Леонид и Анна лишь спустя восемь лет.
Анна по профессии - филолог, переводчик с английского и польского языков. В 1977 году у них родилась дочь Наташа. Она окончила театральный факультет Тель-Авивского университета. По специальности Наталья - театральный дизайнер, работает на израильском телевидении.
С января 2006 года по настоящее время Леонид Семёнович Каневский — ведущий документального сериала «Следствие вели…» на «НТВ». Параллельно актёр продолжает играть в театре «Гешер». в 2009 году снялся в сериале «Семин».
Каневский сыграл роли в более чем семидесяти фильмах и много ролей в театральных спектаклях. Награждён орденом Дружбы (20 апреля 2010).
Женат на дочери знаменитого «Штепселя» (Ефима Березина) Анне Березиной. Родной брат — писатель-сатирик Александр Каневский.