|
Леонид Каневский: "Я люблю майора Томина, потому что его сделали из меня" Тут он недавно приехал сниматься в возрожденных "Знатоках" ≈ уже без Эльзы Леждей в образе эксперта Кибрит, с новой красивой экспертшей Китаевой. Снимал этих новых "Знатоков", то есть "двадцать первое дело", Владимир Хотиненко. Ажиотаж был большой, журналисты осаждали площадку, и поговорить с Каневским не было никакой возможности. Пришлось ждать, пока он уедет в Израиль, а там его не больно-то поймаешь: он сутками занят в театре.
"Думать по-русски до конца дней не перестану"
- Леонид Семенович, извините, что начнем не с вопроса о вас, а с положения дел в Израиле. Я тут недавно прочел, что многие выходцы из России думают чуть ли не о возвращении ≈ вся страна мобилизуется, опасность терактов возросла многократно... Думали спастись от армии, а тут...
- Н-н-ну, знаете! Если ты думаешь спастись от армии в Израиле... это все равно как от дождя спасаться в море. Другую страну надо выбирать, если не хочешь служить. Тут служат все, это норма. Не слышал я что-то о таких случаях, чтобы кто-то испугался терактов и захотел вернуться. Израиль в таких условиях живет с момента своего появления на карте, тут довольно высокий градус жизни, напряжение особое. Но назвать это паникой? Театры и кинотеатры полны, народ в кафе и ресторанах сидит...
- Это тоже может быть формой паники.
- Да нет, просто тут жизнь такая. Насущным вопросом, например, становится смена противогаза на более современный. Война? Так тут живут всегда в соседстве и на грани войны, всегда с ощущением риска, это и тонизирует, если хотите! Народ очень охотно в армию идет, нескольким юношам из моих знакомых семей предлагали за границей учиться - не хотят учиться, хотят призваться! Другое дело, что страна маленькая, каждый человек на счету. Это не наш необъятный простор, где человек до недавнего времени просто терялся. Что такое была в семидесятых годах какая-нибудь техногенная катастрофа? О ней и не узнавал никто! Это сейчас в России постепенно учатся каждую смерть, каждый несчастный случай воспринимать как национальную трагедию. В Израиле так было всегда, гибель каждого становится событием для всех. Чрезвычайно сплоченный народ, при всей своей фантастической пестроте. Никакие политические разногласия, никакие споры не отменяют этого.
- Интересно, а быть евреем в России и в Израиле - это для вас лично большая разница?
- Видите ли, Дима, я никогда не скрывал, что я еврей. И при моей фактуре скрывать это бессмысленно. Но я никогда не был евреем от противного, то есть мое национальное самоощущение определялось не тем, что за это бьют. Я никогда не чувствовал к своей семье какого-то особого отношения со стороны властей или соседей, не испытывал притеснений и не жаловался на жизнь. А раз так ≈ не все ли мне равно, где быть евреем, то есть собой? Национальность - это моя кожа. Как можно относиться к своей коже? Как к данности. Как к границе между собой и миром. И только.
- То есть эмиграция ваша никак не связана с национальными проблемами?
- Это вообще странный такой термин - эмиграция, особенно в наше время, когда мир почти прозрачен. Я постоянно бываю в России. Эмиграция - это что-то вроде гетто, когда ты живешь в другой стране каким-то замкнутым мирком, общаешься в основном со своими... Я даже не уехал, я переехал. Был момент в 1991 году (пятьдесят один год мне уже был, не мальчик), когда я вдруг перестал понимать, для кого тут работать. Полупустые залы. Все заняты другим. Если помните, искусство наше тогда переживало кризис какой-то внезапной невостребованности. Что, наверное, и естественно в переломные времена, но мне это стало скучно. Причем что самое непонятное - деньги были! В кино звали (никто этого кино не видел), вообще вдруг откуда-то очень много взялось денег и предложений, и все это падало в яму... И тут Женя Арье - замечательный режиссер и педагог - мне предложил начать с нуля в Израиле. Создать там театр, назвать его "Гешер" ("Мост" на иврите) и начать работать там. Мы действительно прыгнули в Израиль как в воду. Поначалу все шло трудно, иначе не бывает, легко только тупым. Тупые вообще не замечают пересадки на новую почву...
- Что труднее всего?
- Ну, тут и язык, которым я до сих пор владею отнюдь не в совершенстве (думать по-русски до конца дней не перестану), и среда, и все что хотите. Кстати, актеру-то язык учить легче, он роли учит, память должна быть профессиональная...
"Очень жалею, что последние годы так мало общался с Леждей"
- А как вы роли учите, кстати?
- Профессиональные наработки, они в студенчестве закладываются: пишешь опорные слова, запоминаешь вокруг них... Так что артисту выучить язык - не драма, к тому же у меня жена филолог. В смысле климата, кстати, Израиль никаких трудностей для меня не представляет, человек должен жить в тепле - мне так кажется. Что до ностальгии... Ностальгии особенной нету, врать не буду. Во-первых, я постоянно езжу в Москву, бываю там ежегодно. Постоянно ведутся переговоры о том, чтобы нам с театром приехать - мы уже и в Европе были, и в Штатах, и везде с успехом, - но все упирается в деньги. Мы все, кстати, очень этого хотим - показаться в России; у нас половина спектаклей идет и по-русски, и на иврите. А тем, кто много говорит о ностальгии, я не очень верю. В конце концов, если у тебя такая ностальгия - то, как сказал Шолом- Алейхем, продай последнюю рубашку, и вперед! Кто держит?
- У вас, по-моему, всегда был страшный дефицит положительных ролей, преследовал вас какой-то криминальный типаж... если не считать Томина, конечно. В Израиле это положение выправилось?
- Тут вы правы, даже самый положительный мой персонаж - отважный борец с режимом Гуревич из "Шагов командора" - был хронический алкоголик. Правда, это у него была скорее форма... не протеста даже, а творчества.
- Да, это был мощный такой еврейский Макмерфи. Я в этой роли впервые вас увидел на сцене.
- Что ж вы так долго ждали? Я до него двадцать пять лет играл!
- Пардон, я был маленький.
- Маленький он был... "Весельчаков" надо было смотреть, да мало ли было всего... Но действительно, отрицательный типаж меня преследовал. Я и здесь сыграл не так много хороших людей.
- Про вас со Знаменским, то есть с Мартынюком, ходила такая хохма: будто бы вы на сцене однажды появились в качестве уголовников, причем вместе, и зал лег...
- Ну, насчет "лег" - это преувеличение. Но всякий раз, когда открывался занавес и нас узнавали - в зале возникал некоторый приятный шумок. Это были "Белые флаги" по Думбадзе, где Герка действительно играл уголовника по кличке Лимон, а я был старостой камеры. Забавный такой эксперимент, да... У нас с Геркой вообще странные бывают совпадения, судьба нас продолжает связывать и после "Знатоков". Например, играем мы здесь "Идиота": я там Епанчин, характерная такая роль, очень симпатичная. А Герка того же Епанчина играет на Малой Бронной, в спектакле Женовача. Никуда друг от друга не денешься.
- Мы никуда, конечно, не уйдем от темы майора Томина.
- А что от него уходить? Я люблю майора Томина.
- Двадцать лет вы им, по сути, были. Он вас не подмял?
- "Был" - тоже сильно сказано. Не был, конечно: снимали мы с довольно большими "окнами", раз в год, в полтора, я много чего успевал, кроме майора. Во-первых, это была замечательная команда, прекрасные человеческие связи - я очень жалею, что в последние годы так мало общался с Эльзой Леждей, она много болела, мы почти не виделись. Я любил "Знатоков" потому, что там снимались классные артисты. Я любил майора Томина - потому что его сделали из меня, писали все серии, исходя из моих данных. Прототипа не было. У Знаменского, скажем, был - следователь Борис Мудрый, прекрасный человек и большой профессионал. И потом, детектив вообще хорошая штука, в нем всегда интересно попробовать себя...
- Но у вас не возникало ощущения, что следователь в смысле обаяния и даже в смысле интеллекта всегда проигрывает уголовнику? Что самые интересные и талантливые люди в советском социуме были именно вот эти замечательные, интеллектуальные, вальяжные бандюганы?
- Э, нет, это вы меня толкаете на провокативное утверждение, что самые талантливые люди в СССР шли в бандиты. Я таланта этих подпольных типов не отрицаю, они уж точно были одареннее и интеллектуальнее нынешних, потому что придумать в тех условиях работающую бизнес-схему и остаться в пределах легальности - это требовало фантастической, изощренной хитрости. Но сказать, что вот с одной стороны талантливый бандит, а с другой - скучный и тупой следователь... нет! Это были следователи высочайшего класса, и я счастлив, что успел поработать и познакомиться - еще в семидесятые годы - с настоящими людьми. Да, они зверели, конечно. И им очень мало платили. И они постоянно рисковали, и не только с бандитами враждовали, а и с собственным начальством. Но это были люди настоящие, действительно знатоки - мы ведь в сериале стреляли мало. Мы мозгами шевелили.
- Интересно, как вы в этой связи относитесь к "Ментам"?
- Сами "менты" - классные артисты, я с ними познакомился на фестивале в Юрмале, и мы общались замечательно. Органика у них фантастическая, они совершенно живые на экране, и это вообще очень интересный проект. Губят его - не губят даже, а мешают - две вещи: во-первых, поток. Мы все-таки снимали не больше одного "дела" в год. Во-вторых, зритель требует, чтобы был экшн, действие: жанр другой. Меньше надо распутывать и хитрить, больше стрелять. Но они своим личным обаянием все равно вытягивают проект на уровень события. Может быть, главного телевизионного события. И потом, экшн -это неплохо, скажу вам как человек театральный, потому что израильский, скажем, зритель тоже не терпит медленных, "разговорных" спектаклей. Темперамент у него такой, он взрывного действия требует, музыки, неожиданности... Чехов в Израиле совершенно не идет - бьемся, бьемся, а не ловит зритель эту волну. Поставили "Трех сестер": по-моему, сильный был спектакль. Пять премьерных показов - аншлаги, дальше - спад. И сняли. У нас если не аншлаг - значит, неудача. Полупустого зала не бывает.
"Как я был счастлив, что дочь пошла не в театральный!"
- Как вам с Хотиненко работалось? Он же реанимировал "Знатоков"...
- Ну уж и реанимировал: они благополучно себе жили, показывались, повторялись, брали какие-то места в рейтингах зрительских... почти рекорд, в общем. Но Хотиненко своим мощным энергетическим посылом действительно вложил в сериал какое-то новое содержание. Он человек с чутьем, это редкость даже среди хороших режиссеров. С драйвом. И вообще, скажу вам, какое наслаждение говорить на площадке по-русски! А Знаменский и Томин... ну что, они не изменились в главном. И у них, и у спектакля все та же форма. Ничего в этой форме плохого нет. Что касается содержания - десять лет мы все прожили, значит, не могли не измениться.
- А говорят, что эти десять лет были для России губительны...
- Кто говорит? Покажите мне этого человека! Они были трудны, кто спорит. Особенно трудны вначале - вначале всегда хуже всего, кислее как-то. Но у людей, по крайней мере, появилось... вот тут важный момент, я подчеркнул бы это: сказать, что жизнь началась прекрасная - это сильное преувеличение. Но у них появилось представление о том, какой должна быть жизнь. Направление появилось, куда двигаться. А это великое дело: знать, что можно жить достойно, свободно, что можно оставаться державой и стать при этом современной, мобильной страной... Посмотрите на Москву: другой город! Темп жизни другой, уровень, лица - насколько меньше зависти, злобы, столкновений из-за ерунды! Это вранье все, что у нас тут при советской власти была идиллия, дружба, братство: на глянцевой поверхности все выглядело так, а сколько сил уходило на всякую чушь, на любую бездарную мелочь! Какие были стычки, сколько злобы вытеснялось на низовой, межчеловеческий уровень отношений! Нет, это были самые важные годы. И чем дальше они будут, тем лучше будет видно, что они значили...
- Героем моего детства вас сделал не Томин, а Фикс. Помните - "Проделки Фикса, ну и ну! Есть ли у меня план? У меня есть три плана!"
- Ой, как я рад, что вы это помните! Это была одна из самых счастливых моих работ. Сделали австралийцы большой мультсериал - "Вокруг света за восемьдесят дней"; его у нас купили году в восьмидесятом, стали озвучивать - а я в те годы довольно часто занимался дубляжом, - и мне позвонила женщина-режиссер, хорошая знакомая: приезжайте посмотреть, кого я для вас подобрала. Я приехал, и передо мной оказался прелестный типус, такой толстый комический злодей: как мы веселились все, озвучивая этот мультик! Он и внешне на меня очень похож, в смысле носа...
- В кино вы не снимались в Израиле?
- Почему не снимался, пять ролей сыграл... но кинематограф израильский, конечно, пока еще не заявил о себе по-настоящему. Есть израильская литература, израильский театр - но своего национального кинематографа нет, он как-то распадается на отдельные удачи. Думаю, все упирается опять-таки в деньги: будет много фильмов - будут и шедевры. Хотя в нынешней России на фоне относительного малокартинья есть все-таки грандиозные удачи. Есть определенный, со своим лицом новый кинематограф тридцатилетних. Первый признак того, что страна отнюдь не в упадке...
- Вы режиссеру Виталию Каневскому не родственник?
- Знаком, конечно, но общих корней нет. Хотя все Каневские - вероятно, друг другу не чужие...
- Я более-менее представляю вашу актерскую биографию, но совершенно не знаю, как вы попали на сцену.
- Ну, уж это стыдно, юноша. Все знают, что я Щукинское окончил. Курс Веры Константиновны Львовой. А преподавали у нас звезды, классики - Яков Смоленский, Цецилия Мансурова...
- Вы с первого раза поступили?
- Даже, можно сказать, ни с какого. Они приехали к нам в Киев на гастроли, Вахтанговский театр, я пошел и показался. И прошел.
- Вас сейчас дома не поймаешь: репетируете что-то новое?
- Да, выпустили хит - "Сон в летнюю ночь". Я там Тезей. Вообще сейчас чуть не каждый день на сцене.
- Устаете сильно?
- Вообще, конечно, артист - это профессия не для белого человека. Вот у меня дочь Наташа, сценограф, свободный художник. Она окончила университет, и как же я был счастлив, что не театральное училище! Хотя театральный художник - тоже профессия не для белого человека... В том смысле, что театр - это всегда дикие нагрузки и всегда нервы. Этим должны заниматься в строгом смысле слова больные люди. Те, кто без этого не может и ни в какой другой роли себя не мыслит. Актерский талант - это в каком-то смысле клеймо: ты обречен на этот ритм жизни, на это напряжение, эти конфликты из-за сущей ерунды - вокруг искусства всегда происходят конфликты даже более острые, чем вокруг денег, потому что каждый прав, конечно, и каждый знает, как надо... Нет, это я могу пожелать только одержимому.
- Есть у вас любимые места в Израиле?
- А как же. Тель-Авив. В нем и живу. Я привык жить в больших городах, он мне напоминает и Москву, и Киев - все столицы неуловимо похожи...
- Многие говорят, что, посетив Израиль, уверовали. Прямо видно, что все так и было. Что, это действительно Святая Земля?
- Знаете, я не атеист, но и верующим себя назвать не могу: это слово просто так не говорится. И тут странное такое чувство... да, действительно, идешь по Иерусалиму, где всегда очень много молящихся, - и понимаешь, что две тысячи лет назад тут разыгрывались все эти события. То есть видишь ожившую и очень убедительную иллюстрацию. И в Иерусалиме я жить бы не смог, нет.
- Почему?
- Ответственность слишком большая. Соответствовать надо. Помните анекдот, как американский президент хотел позвонить Господу Богу, и из Иерусалима оказалось дешевле всего? "У нас тут прямая связь".
Леонид Каневский
Леонид Каневский родился 2 мая 1939 года в Киеве. Его родители к искусству отношения не имели. Правда, мама в юности училась в Киевской консерватории, но в семнадцать лет вышла замуж, и с консерваторией пришлось распрощаться. Отец же по профессии был технологом-фруктовщиком. Он очень любил свою профессию и хотел, чтобы и сын пошел по его стопам.
Юный Леонид, однако, мечтал совсем о другом. С одиннадцати лет он хотел стать артистом. Окончив школу, семнадцатилетний паренек отправился покорять Москву.
Поступить в театральное оказалось совсем не просто. В Школу-студию МХАТ Леонида не приняли. Великий Масальский, сложив пальцы трубочкой и приставив ее (трубочку) к глазу, сказал: «Не наша фактура!». То же самое его ждало и Щепкинском училище. Вновь юноша услышал, что не подходит по фактуре.
Удача Каневскому улыбнулась в Театральном училище им. Б.В. Щукина. Он был зачислен на курс Веры Константиновны Львовой. Здесь же ему довелось учиться у замечательных педагогов Цецилии Львовны Мансуровой и Владимира Георгиевича Шлезингера. Педагогом по художественному слову был знаменитый чтец Яков Михайлович Смоленский. Вместе с Леонидом Каневским учились: Василий Ливанов, Андрей Миронов, Зиновий Високовский и Ольга Яковлева.
По окончании в 1960 году Щукинского училища Леонид Каневский был принят в труппу Московского театра имени Ленинского комсомола. В 1967 году он перешел в Театр на Малой Бронной.
Дебютировал Леонид Каневский в кино в 1965 году, снявшись в сказке «Город мастеров». А спустя три года на экраны вышла искрометная комедия «Бриллиантовая рука». Каневскому досталась совсем небольшая, почти эпизодическая роль контрабандиста. Начинающий актер сам придумал текст, придумал, как все это обыграть, и роль получилась удивительно смешной, запоминающейся. Это был его первый большой успех.
Всесоюзную славу актеру принесла роль майора Томина в знаменитом телесериале «Следствие ведут Знатоки». Первые четыре фильма вышли в 1971 году и сразу обеспечили главным героям невероятную зрительскую любовь. В какой то степени этот успех был прогнозируемым. Детективный, лихо закрученный сюжет, обаятельные и такие непохожие Знаменский (Георгий Мартынюк), Томин (Леонид Каневский) и Кибрит (Эльза Леждей) – это и стало залогом популярности. Но вот то, что сериал затянется на многие-многие годы, вряд ли кто ожидал. На протяжении двух десятилетий зрители с неослабевающим интересом следили за очередными расследованиями Знатоков.
Не меньшей любовью Знатоки пользовались и у правоохранительных органов. Знаменитые концерты, посвященные Дню Милиции, практически никогда не обходились без их выступлений. Вспоминает Леонид Каневский: «И вообще, в Союзе не было такого горотдела милиции, который бы не приглашал нас выступить. Нас передавали, как эстафетную палочку. Знали, например, что я люблю париться, а Герка обожает пельмени. Встречавшие нас милицейские руководители еще у трапа самолета говорили: «Семеныч, банька топится. Яковлевич, пельмени варятся». Замечательно встречали! Конечно, это давало заработок, но и интересно было безумно. Каждый месяц - минимум по две поездки. <…> Мы были чем-то вроде жилетки, в которую можно все свои беды и проблемы выплакать. Такая себе живая исповедальня. И для кого? Для тогдашнего руководства!»
О популярности Знатоков говорит такой факт. Однажды в Комсомольске-на-Амуре милицией был задержан вор в законе, живший в одной гостинице с артистами. Узнав, о том какие соседи проживали рядом с ним, он был невероятно огорчен, что не успел ограбить их. На удивленный вопрос начальника милиции, мол, что у них, артистов, и брать то нечего, тот ответил: «Не понимаешь ты, начальник. Не в этом суть. Представляешь, какой бы звон по зоне пошел, что я ЗнаТоКов обнес!»
При такой популярности и длительности сериала, Каневский не стал актером одной роли. Актер много и интересно снимался. При этом играл он преимущественно характерные роли. Удивительно, но его майор Томин да еще эпизод в картине «Весна на Одере» стали единственными положительными ролями в кино. Каневский с присущей ему легкостью и изяществом играл всевозможных жуликов, воров, гангстеров, хулиганов, или просто отрицательных типов.
Все прекрасно помнят, например, его господина Бонасье в приключенческом фильме «Д’Артаньян и три мушкетера» (1979). Как и в «Бриллиантовой руке», вновь небольшая, эпизодическая роль, и вновь успех, который стал для актера, по его собственному признанию, «полнейшей неожиданностью, хотя и очень приятной». Замечательным оказался его дуэт с Леонидом Ярмольником в детском фильме «Пеппи-Длинный чулок» (1984), где они изобразили двух жуликов-воров – Карла и Блона.
Начало 90-х. С развалом Советского Союза, стали приходить в упадок театры и кино. Многие актеры оставались без работы. Леонид Каневский вспоминает: «В то время вообще театры пустовали. Дикое было ощущение, совершенно непривычное. Понимаешь, невостребованным оказался не я, а дело, которому я служил и служу. В то тяжелое время людям было не до спектаклей. Как раз тогда Женя Арье носился с идеей создания русскоязычного театра в Израиле, собирал труппу, пригласил и меня. Я его хорошо знал, поверил и решил в свои пятьдесят круто изменить свою жизнь».
Так в 1991 году Леонид Каневкий оказался в Израиле, в Тель-Авиве, став вместе с Евгением Арье одним из основателей Театра «Гешер» («Мост»). «На первых порах было чудовищно тяжело... Трудностей хватало. Например, однажды мы четыре месяца не получали зарплату. Старая закалка помогла все это перенести. А затем театр начал развиваться, набирать обороты. Талант Жени Арье, его огромная энергия принесли свои плоды» - рассказывает Леонид Каневский.
Очень скоро театр приобрел в Израиле большую популярность, а для актеров, в том числе и для Каневского, стал настоящим домом. Здесь им было сыграно множество разнообразных ролей. Любимыми спектаклями Леонида Семеновича являются «Дело Дрейфуса», «Три сестры», «Деревушка», «Раб», «Шоша».
Там же в Израиле Каневский проявил себя в новом качестве – ведущего телепрограммы. Когда открылся русскоязычный телеканал, он был приглашен вести передачу «Хочу все съесть». Каневский согласился вести эту программу при одном условии - если она не будет копией программы Андрея Макаревича «Смак». В результате появилась новая интересная передача, которую смотрит в буквальном смысле вся страна.
А что же кино? Леонид Каневский продолжал немало сниматься. Только теперь талантом актера уже наслаждались израильские зрители. Он сыграл в довольно известных израильских фильмах: «Опоздавшая свадьба», «Электрический человек», «Еврейская месть» (роль - пятидесятилетний репатриант Натан) и других.
Со своей будущее женой Анной Леонид Каневский познакомился в 1967 году. Анна - дочь известного актера Ефима Березина – знаменитого Штепселя из киевского дуэта «Тарапунька и Штепсель», который многие годы блистал на эстрадных подмостках Советского Союза. Программы для этого дуэта писал Александр Каневский - старший брат Леонида. Он то и познакомил их. А поженились Леонид и Анна лишь спустя восемь лет.
Анна по профессии - филолог, переводчик с английского и польского языков. В 1977 году у них родилась дочь Наташа. Она окончила театральный факультет Тель-Авивского университета. По специальности Наталья - театральный дизайнер, работает на израильском телевидении.
С января 2006 года по настоящее время Леонид Семёнович Каневский — ведущий документального сериала «Следствие вели…» на «НТВ». Параллельно актёр продолжает играть в театре «Гешер». в 2009 году снялся в сериале «Семин».
Каневский сыграл роли в более чем семидесяти фильмах и много ролей в театральных спектаклях. Награждён орденом Дружбы (20 апреля 2010).
Женат на дочери знаменитого «Штепселя» (Ефима Березина) Анне Березиной. Родной брат — писатель-сатирик Александр Каневский.
|