Чеслав Боярский

Мировая криминалистика знает немало талантливых фальшивомонетчиков, которые умудрялись годами водить за нос и полицию, и финансовые институты многих стран мира. Но, пожалуй, не будет преувеличением сказать, что лидирует в этом криминальном топе француз польского происхождения Чеслав Боярский. Лидирует Боярский не только потому, что на разоблачение этого «гения» потребовалось 12 лет напряженной работы самых опытных сыщиков Франции, но прежде всего потому, что этот человек был гениален во многих областях — от архитектуры до изобретательства. И все эти недюжинные способности он применил для изготовления уникальных по качеству фальшивок.

В 1951 году отдел по борьбе с фальшивомонетничеством министерства внутренних дел Франции впервые получил от национального банка сообщение о том, что в стране появились невиданные по качеству поддельные купюры достоинством в 1000 франков. Действительно, эти подделки были обнаружены только потому, что в практике банковских экспертов, проверяющих поступающие купюры, была операция — мять банкноты и проверять, «как они хрустят».

Именно «по хрусту» и выявили первую фальшивку. В ней было все, как в настоящей купюре. Изготовлена на бумаге, применяемой при печатании денег, нанесены водяные знаки и другие защитные определители. Краска, метод печати, яркость — все соответствовало положенным стандартам. Но она не так хрустела!

Уже потом, при детальном исследовании, все-таки нашлась пара отличий от настоящих купюр. Но эта разница была столь незначительна, что ее было бы невозможно определить даже при стандартной банковской проверке денег.

Большие деньги фальшивомонетчика

Полиция установила, что поддельные банкноты поступают с четкой периодичностью и обычно они находятся в выручке, которую сдают крупные универсамы. Через шесть лет‚ в 1957 году, фальшивые тысячефранковые купюры исчезли, но на их место пришли такие же высококачественные подделки достоинством в 5 тысяч франков. Все признаки говорили о том, что они изготавливаются тем же самым мастером.

В начале 1960-х годов во Франции произошла денежная реформа, которую учел и гениальный фальшивомонетчик. Как и правительство страны, он убрал со своих купюр лишний ноль, и в оборот стали поступать такие же мастерски сделанные фальшивки, но достоинством уже в 100 франков. Однако именно эта реформа помогла полицейским впервые выйти на след криминального «гения».

Действительно, когда таинственный фальшивомонетчик сменил номинал подделок, полицейским удалось выявить две закономерности. Во-первых, подделывались купюры четырех определенных серий. И во-вторых, фальшивки стали поступать не только из универсальных магазинов, но и из почтовых отделений. В результате 8 сентябре 1963 года началась уже осознанная охота на «гения».

Поддельные деньги

Кассирам почт и банковских отделений было дано распоряжение запоминать людей, которые сдавали 100-франковые купюры «засвеченных» серий, и в результате полицейские обратили внимание на почтовое отделение на бульваре Бессьер, 43. Именно оттуда с периодичностью раз в месяц поступали фальшивки.

В ноябре 1963 года полиция предприняла успешную операцию по поимке распространителя фальшивок. Кассира этого отделения заменили на полицейского. Причем об этой замене не знали даже сотрудники почты — они воспринимали стража порядка как обычного новичка, устроившегося на работу.

Почти четыре недели новый «кассир» работал, не разгибая спины, но лишь 29 ноября ему удалось засечь человека, который при покупке облигаций расплатился фальшивой купюрой. Это был выходец из семьи русских эмигрантов Алексис Шувалов. За ним установили плотное наблюдение, прослушивали телефонные переговоры, провели тайный обыск в квартире. Впрочем, обыск дал только один результат — никакого типографского оборудования там не было. Подозреваемого еще несколько раз ловили на сбыте поддельных купюр, но полиция так и не смогла установить, откуда он их берет.

В конце концов, 17 января 1964 года его арестовали и подвергли жесткому допросу. Алексей Шувалов назвал человека, от которого получил пачку стофранковых билетов. Им оказался его двоюродный брат — этнический француз Антуан Довгье. Взяли и Довгье, который запираться не стал и рассказал полицейским, что деньги получил от некоего Чеслава Боярского, живущего в пригороде Парижа, Монжироне. Так полиция впервые узнала имя «короля фальшивомонетчиков».

Полицейские прибыли по адресу Боярского в Монжирон, который традиционно является районом проживания очень обеспеченных людей, и увидели респектабельный двухэтажный особняк с ухоженным садом. Позвонили, и дверь им открыл человек крохотного роста — всего 1 метр 58 сантиметров. Это и был Чеслав Боярский. У стражей порядка не было ни ордера на арест, ни разрешения на обыск дома, но они так долго гонялись за таинственным «гением», что плюнули на все условности. Тем более что в доме сразу же был найден портфель, набитый пачками тех самых стофранковых банкнот.

Боярского повезли в участок, группа полицейских осталась проводить в доме обыск, а начальник отдела по борьбе с фальшивомонетничеством поспешил доложить в министерство внутренних дел о победе.

Лучший фальшивомонетчик

Как вспоминали потом очевидцы, на следующий день Чеслав Боярский долго смеялся, а начальник полиции, что называется, «имел бледный вид». Потому что, во-первых, пришло заключение от экспертов — деньги, обнаруженные в портфеле, были настоящими. И во-вторых, вернувшиеся с обыска полицейские доложили, что в доме не найдено даже малейших следов типографской деятельности. Однако задержанного на свободу не отпустили, а его допросами занялся сам начальник отдела по борьбе с фальшивомонетничеством Эмиль Бенаму, на счету которого было не меньше 200 разоблаченных фальшивомонетчиков.

Выяснилось, что Чеслав Боярский родился в городе Ланцуг в 1912 году. Окончил Львовский политехникум, а затем — университет в Германии, где получил диплом архитектора. Всю войну провел сначала офицером польской армии, а потом — активным участником французского Сопротивления. Именно это обстоятельство позволило ему в 1945 году получить французское гражданство. Но работы по специальности на новой родине он не нашел.

Однако через пять лет новый француз уже имел солидный счет в швейцарском банке и женился на девушке из обеспеченной семьи. Несмотря на признательные показания Довгье о том, что именно Боярский является изготовителем фальшивок и главарем всей преступной организации, «расколоть» самого Чеслава полицейским так и не удалось. И главное — не была найдена подпольная типография.

Чеслав Боярский

Может быть, Боярский и вышел бы на свободу, если бы не дотошность комиссара Бенаму. Он запомнил, что подследственный является талантливым архитектором, и опять взялся за его дом в Монжироне. В результате с огромным трудом был найден проложенный прямо в скале подземный ход, который вел в бункер, расположенный уже под садом. Там-то и обнаружилась чудо-типография. При ее обследовании выяснилось, откуда Чеслав Боярский брал бумагу, используемую в казначействе для печатания денег. Оказывается, он, по сути, изобрел ее заново.

Боярский на сделанной им уникальной мельнице размельчал в пыль мелкие купюры и из этого сырья заново делал бумагу. Лишь неполный технологический цикл привел к тому, что эти листы «хрустели иначе». Во всем остальном бумагу Боярского нельзя было отличить от той, на которой печатались деньги во Франции.

Редкое упорство и аналитический склад ума природного изобретателя позволили ему преодолеть и другие трудности — гравировку матрицы, подбор красок, технологию нанесения водяных знаков. В результате в 1950 году он изготовил и успешно сбыл первую 1000-франковую купюру. А потом поставил дело на широкую ногу, привлек двух сбытчиков — Довгье и Шувалова. Причем он категорически запретил им реализовывать фальшивки в банковских и почтовых отделениях. Но они нарушили запрет, чем и погубили все криминальное предприятие.

Приговор по этому делу был оглашен 14 мая 1966 года. Чеслав Боярский получил 20 лет тюремного заключения (прокурор требовал пожизненного), Алексис Шувалов — 5 лет (прокурор предлагал ограничиться сроком, уже проведенным в заключении), Антуан Довгье был выпущен на свободу с учетом того, что именно он сдал Боярского и раскрыл следователям всю технологию деятельности преступной группировки.

Через несколько месяцев гениальный фальшивомонетчик скончался в тюрьме от рака костного мозга.

Леонид Каневский

Леонид Каневский родился 2 мая 1939 года в Киеве. Его родители к искусству отношения не имели. Правда, мама в юности училась в Киевской консерватории, но в семнадцать лет вышла замуж, и с консерваторией пришлось распрощаться. Отец же по профессии был технологом-фруктовщиком. Он очень любил свою профессию и хотел, чтобы и сын пошел по его стопам.
Юный Леонид, однако, мечтал совсем о другом. С одиннадцати лет он хотел стать артистом. Окончив школу, семнадцатилетний паренек отправился покорять Москву.
Поступить в театральное оказалось совсем не просто. В Школу-студию МХАТ Леонида не приняли. Великий Масальский, сложив пальцы трубочкой и приставив ее (трубочку) к глазу, сказал: «Не наша фактура!». То же самое его ждало и Щепкинском училище. Вновь юноша услышал, что не подходит по фактуре.
Удача Каневскому улыбнулась в Театральном училище им. Б.В. Щукина. Он был зачислен на курс Веры Константиновны Львовой. Здесь же ему довелось учиться у замечательных педагогов Цецилии Львовны Мансуровой и Владимира Георгиевича Шлезингера. Педагогом по художественному слову был знаменитый чтец Яков Михайлович Смоленский. Вместе с Леонидом Каневским учились: Василий Ливанов, Андрей Миронов, Зиновий Високовский и Ольга Яковлева.
По окончании в 1960 году Щукинского училища Леонид Каневский был принят в труппу Московского театра имени Ленинского комсомола. В 1967 году он перешел в Театр на Малой Бронной.
Дебютировал Леонид Каневский в кино в 1965 году, снявшись в сказке «Город мастеров». А спустя три года на экраны вышла искрометная комедия «Бриллиантовая рука». Каневскому досталась совсем небольшая, почти эпизодическая роль контрабандиста. Начинающий актер сам придумал текст, придумал, как все это обыграть, и роль получилась удивительно смешной, запоминающейся. Это был его первый большой успех.
Всесоюзную славу актеру принесла роль майора Томина в знаменитом телесериале «Следствие ведут Знатоки». Первые четыре фильма вышли в 1971 году и сразу обеспечили главным героям невероятную зрительскую любовь. В какой то степени этот успех был прогнозируемым. Детективный, лихо закрученный сюжет, обаятельные и такие непохожие Знаменский (Георгий Мартынюк), Томин (Леонид Каневский) и Кибрит (Эльза Леждей) – это и стало залогом популярности. Но вот то, что сериал затянется на многие-многие годы, вряд ли кто ожидал. На протяжении двух десятилетий зрители с неослабевающим интересом следили за очередными расследованиями Знатоков.
Не меньшей любовью Знатоки пользовались и у правоохранительных органов. Знаменитые концерты, посвященные Дню Милиции, практически никогда не обходились без их выступлений. Вспоминает Леонид Каневский: «И вообще, в Союзе не было такого горотдела милиции, который бы не приглашал нас выступить. Нас передавали, как эстафетную палочку. Знали, например, что я люблю париться, а Герка обожает пельмени. Встречавшие нас милицейские руководители еще у трапа самолета говорили: «Семеныч, банька топится. Яковлевич, пельмени варятся». Замечательно встречали! Конечно, это давало заработок, но и интересно было безумно. Каждый месяц - минимум по две поездки. <…> Мы были чем-то вроде жилетки, в которую можно все свои беды и проблемы выплакать. Такая себе живая исповедальня. И для кого? Для тогдашнего руководства!»
О популярности Знатоков говорит такой факт. Однажды в Комсомольске-на-Амуре милицией был задержан вор в законе, живший в одной гостинице с артистами. Узнав, о том какие соседи проживали рядом с ним, он был невероятно огорчен, что не успел ограбить их. На удивленный вопрос начальника милиции, мол, что у них, артистов, и брать то нечего, тот ответил: «Не понимаешь ты, начальник. Не в этом суть. Представляешь, какой бы звон по зоне пошел, что я ЗнаТоКов обнес!»
При такой популярности и длительности сериала, Каневский не стал актером одной роли. Актер много и интересно снимался. При этом играл он преимущественно характерные роли. Удивительно, но его майор Томин да еще эпизод в картине «Весна на Одере» стали единственными положительными ролями в кино. Каневский с присущей ему легкостью и изяществом играл всевозможных жуликов, воров, гангстеров, хулиганов, или просто отрицательных типов.
Все прекрасно помнят, например, его господина Бонасье в приключенческом фильме «Д’Артаньян и три мушкетера» (1979). Как и в «Бриллиантовой руке», вновь небольшая, эпизодическая роль, и вновь успех, который стал для актера, по его собственному признанию, «полнейшей неожиданностью, хотя и очень приятной». Замечательным оказался его дуэт с Леонидом Ярмольником в детском фильме «Пеппи-Длинный чулок» (1984), где они изобразили двух жуликов-воров – Карла и Блона.
Начало 90-х. С развалом Советского Союза, стали приходить в упадок театры и кино. Многие актеры оставались без работы. Леонид Каневский вспоминает: «В то время вообще театры пустовали. Дикое было ощущение, совершенно непривычное. Понимаешь, невостребованным оказался не я, а дело, которому я служил и служу. В то тяжелое время людям было не до спектаклей. Как раз тогда Женя Арье носился с идеей создания русскоязычного театра в Израиле, собирал труппу, пригласил и меня. Я его хорошо знал, поверил и решил в свои пятьдесят круто изменить свою жизнь».
Так в 1991 году Леонид Каневкий оказался в Израиле, в Тель-Авиве, став вместе с Евгением Арье одним из основателей Театра «Гешер» («Мост»). «На первых порах было чудовищно тяжело... Трудностей хватало. Например, однажды мы четыре месяца не получали зарплату. Старая закалка помогла все это перенести. А затем театр начал развиваться, набирать обороты. Талант Жени Арье, его огромная энергия принесли свои плоды» - рассказывает Леонид Каневский.
Очень скоро театр приобрел в Израиле большую популярность, а для актеров, в том числе и для Каневского, стал настоящим домом. Здесь им было сыграно множество разнообразных ролей. Любимыми спектаклями Леонида Семеновича являются «Дело Дрейфуса», «Три сестры», «Деревушка», «Раб», «Шоша».
Там же в Израиле Каневский проявил себя в новом качестве – ведущего телепрограммы. Когда открылся русскоязычный телеканал, он был приглашен вести передачу «Хочу все съесть». Каневский согласился вести эту программу при одном условии - если она не будет копией программы Андрея Макаревича «Смак». В результате появилась новая интересная передача, которую смотрит в буквальном смысле вся страна.
А что же кино? Леонид Каневский продолжал немало сниматься. Только теперь талантом актера уже наслаждались израильские зрители. Он сыграл в довольно известных израильских фильмах: «Опоздавшая свадьба», «Электрический человек», «Еврейская месть» (роль - пятидесятилетний репатриант Натан) и других.
Со своей будущее женой Анной Леонид Каневский познакомился в 1967 году. Анна - дочь известного актера Ефима Березина – знаменитого Штепселя из киевского дуэта «Тарапунька и Штепсель», который многие годы блистал на эстрадных подмостках Советского Союза. Программы для этого дуэта писал Александр Каневский - старший брат Леонида. Он то и познакомил их. А поженились Леонид и Анна лишь спустя восемь лет.
Анна по профессии - филолог, переводчик с английского и польского языков. В 1977 году у них родилась дочь Наташа. Она окончила театральный факультет Тель-Авивского университета. По специальности Наталья - театральный дизайнер, работает на израильском телевидении.
С января 2006 года по настоящее время Леонид Семёнович Каневский — ведущий документального сериала «Следствие вели…» на «НТВ». Параллельно актёр продолжает играть в театре «Гешер». в 2009 году снялся в сериале «Семин».
Каневский сыграл роли в более чем семидесяти фильмах и много ролей в театральных спектаклях. Награждён орденом Дружбы (20 апреля 2010).
Женат на дочери знаменитого «Штепселя» (Ефима Березина) Анне Березиной. Родной брат — писатель-сатирик Александр Каневский.